Федеральная тюрьма на острове Алькатрас, известном также под именем "Скала” (The Rock), распахнула двери для самых опасных преступников Америки в 1934-м. Чтобы попасть сюда, нужно было сильно отличиться на предыдущем месте отсидки. Устроить бунт, к примеру, или предпринять попытку побега. Или быть злодеем уровня Аль-Капоне, гангстеры которого могли взять приступом любую тюрьму США. Любую, но не "Скалу”.
Корреспондент британского МН Уилл Хайд отправился в Калифорнию с одной лишь целью: сбежать из знаменитой тюрьмы Алькатрас, стоящей на острове в заливе Сан-Франциско. И бежать он задумал вплавь.
Что? Сбежать из бывшей тюрьмы Алькатрас, проплыв 2,4 км до берега Сан-Франциско.
Где? Сан-Франциско, Калифорния.
Когда? Лучшее время — с августа по октябрь.
Зачем? Подготовка серьезная и напряженная, но результат запомнится на всю жизнь.
Как? Всю информацию о заплыве можно найти на сайте гида по заплывам Гарри Эмича (lanelinestoshorelines.com). Там же можно забронировать и конкретную дату "побега”.
Стоимость заплыва под руководством Гарри — от $350 на группу численностью до пяти человек.
За 29 лет эксплуатации гостеприимством Алькатраса воспользовались более полутора тысяч заключенных. Бежать пробовали только 34 человека, а доплыть до материка удалось только некоему Джону Полу Скотту, да и то без особого толку. Добрые американские подростки обнаружили полумертвого Скотта на берегу вдалеке от Сан-Франциско — и немедленно сдали обратно в Алькатрас.
Остров от цивилизации отделяют 2,4 км ледяной воды, пронизанной мощными течениями, — попробуй тут убеги. Океанские акулы, барражирующие вокруг тюрьмы, — тоже аргумент в пользу отказа от побега. И все же прямо сейчас я смотрю на эту темную воду с твердой решимостью войти в нее.
Конечно, я здесь не ради свободы, а для удовольствия (ну, или, если говорить высокопарно, для самоуважения). Для меня само плавание в открытой воде — эквивалент свободы. Нет ни разделительных канатов, ни бортиков, ни мусора вроде чужих лейкопластырей. Дрейфующие на спине старушки не блокируют "быструю” дорожку. К тому же это шанс проверить, на что ты способен в непривычной среде. Мне всегда нравились задачи, требующие максимума усилий, и "невозможный” заплыв — как раз тот самый случай.
Хотя, когда на водную рябь вдруг падает густой туман, скрывая линию берега, я начинаю жалеть, что не припрятал в гидрокостюме немного денег, чтобы при случае "голоснуть” проходящему мимо парому.
Впрочем, "невозможным” такой заплыв был бы для Аль-Капоне, нездорового толстячка со смутным представлением об устройстве океана. А в моем активе — хороший гид, неопреновый гидрокостюм и пара месяцев тренировок.
Да, вдоль побережья Калифорнии, в океане, полно белых акул-людоедов. Но здесь, в заливе, можно встретить только песчаных и леопардовых, они не столь опасны для человека. Что касается течений — это вопрос тонкой настройки побега. С картой приливов, которую гангстеру не выдали бы в тюремной библиотеке, я могу запланировать свой бросок на тот короткий промежуток времени, когда течения выстраиваются и несут меня в нужном направлении.
Что-то типа того рассказывал мне год назад загорелый парень из Сан-Франциско — проводник в заплывах Гарри Эмич. Я купился и вот теперь сижу в лодке под щербатым берегом "Скалы”. Сейчас 7.30. Если стартовать чуть позже, течения выволокут тебя из залива Сан-Франциско, минуя мост Золотые Ворота, прямо в открытый океан. Как минимум пять узников, пытавшихся бежать из Алькатраса, обнаружили эту особенность местных вод слишком поздно. Их тела так и не были найдены.
В это утро еще два дерзких "преступника” маячат вместе со мной на волнах. Дэн и Рик — американцы, но в знак солидарности со мной они щеголяют шапочками с принтом под британский флаг. Напускные спокойствие и храбрость сменяются волнением. В желудке — тяжесть и слегка подташнивает. Гидрокостюм сковывает движения. Где-то за этим туманом город святого Франциска, но где именно? Мы словно на необитаемом острове, где царит оглушительное безмолвие. Я задаюсь вопросом, действительно ли белые акулы не подплывают к городу.
"Пока туман не поднимется, плыть нельзя”, — какая-то часть меня очень рада слышать эти слова. Сейчас туман мешает, потом, глядишь, безопасное "окно” в расписании течений закончится — и я свободен от обязательств. Но тут в сыром облаке вдруг проглядывает верхушка небоскреба с того берега. Второй луч солнца, третий — и силуэт города вырисовывается на горизонте. "Вперед”, — командует Гарри с какой-то пугающей настойчивостью.
Я натягиваю шапочку, поправляю очки и с грацией танцующей коровы вываливаюсь из лодки.
Очень холодно. Очень мокро. Ни черта не видно. Мозг на автомате выдает все ругательства, которые только может вспомнить англичанин, опустившийся буквально на самое дно.
Выныриваю и немедленно получаю в морду целенаправленный удар набежавшей волной. Отплевываюсь — и получаю еще один удар. Где вы, милые старушки, дрейфующие по милым дорожкам. Где вы, канаты и бортики?
Пока я паникую, остальные уже двинули к другому берегу. Подростковый комплекс "Не опозориться перед пацанами!” вдруг делает свое дело. Я стискиваю зубы и принимаюсь усердно грести, поднимая голову для вдоха на каждом третьем замахе. При этом слежу за волной.
Я плыву, повторяя мантру, сказанную уже не помню кем: "Боль — временна, гордость — вечна”. Звучит немного вычурно, но сейчас это мой ритм. Рука взмывает над водой на "временна” и отправляется обратно на "гордость”. Снова и снова. Когда в очередной раз я высовываюсь из воды, чтобы свериться с направлением, остальные уже не так далеко.
"Я всегда советую остановиться на несколько минут, — говорит Гарри, когда я нагоняю остальных. — Чтобы понять, осмыслить, где ты и что делаешь. Алькатрас позади, холмы Окленда на востоке, на западе — мост Золотые Ворота и мыс Марин, а впереди виднеется силуэт Сан-Франциско. Немногим доводится увидеть такое”.
Сейчас я спокоен. Движение и ритм не просто стабилизировали психику, они привели меня в состояние, близкое к эйфории. Мы двигаемся дальше. Я понимаю, что Дэн и Рик могли бы доплыть до берега в два раза быстрее меня, но новоявленные британцы периодически притормаживают, чтобы я мог их догнать. Кажется, что движение не стоит им никаких усилий, но я не завидую — я нашел свой темп и теперь наслаждаюсь. Я собран и нацелен на результат. Для того, кто думает, что йогу и медитацию придумало индийское министерство по туризму, подобное состояние было бы сродни озарению.
Я устал, но возбужден. Это как последние 15 минут большой игры, когда просто невозможно упасть, каким бы усталым ты ни был.
Где-то через час после прыжка из лодки я наконец касаюсь ногами песка. Выбравшись, веду себя с партнерами как футболист, забивший решающий гол (картина настолько ясная, что можно ведь не тратить слов на описание этих глупостей?). Теперь, когда туман полностью отступил, "Скала” отчетливо виднеется вдали. Восторг, облегчение, энтузиазм, удовлетворение — чувства захлестывают. Не хватает разве что победного кубка в руках… И в этот момент Дэн протягивает мне кружку пива! Ничто не может избавить от морской горечи во рту лучше, чем вкус солода и хмеля. В конце концов, не каждый день можно похвастаться тем, что сбежал из Алькатраса.
Там, где Джордж "Пулемет” Келли, Роберт "Птицелов” Страуд и Элвин "Зловещий” Карпис потерпели неудачу, Уилл "Рыба” Хайд преуспел. И об этом скоро узнает каждый паб в северной части Лондона.
ЗВЕЗДЫ АЛЬКАТРАСА
Аль-Капоне
На пике своей "карьеры” зарабатывал $100 000 в неделю на азартных играх, бутлегерстве и проституции. Был доставлен в Алькатрас в 1934 году. Аль-Капоне часто дрался с сокамерниками и однажды даже получил удар ножом в тюремной парикмахерской. В 1938-м его перевели в тюрьму в Южной Каролине, откуда выпустили год спустя. Умер в 1947 году от сифилиса.
Джордж "Пулемет” Келли
Профессиональный разбойник, попавший в Алькатрас за похищение нефтяного магната в 1933 году. Несмотря на пугающую кличку, Джордж был образцовым заключенным. Он работал в тюремной прачечной и умер от сердечного приступа в свой день рождения в 1954 году.
Роберт Страуд
Более известен как Птицелов из Алькатраса. Прибыл в "Скалу” в 1942 году на пожизненное заключение. В камере разводил канареек, которых очень любил. Страуда признали психопатом, и он умер в Медицинском центре федеральных заключенных в Миссури в 1959 году.
Источник: Men's Health
