Полночь. Тучи заволокли луку. Прохладному ветру с юга почти нечем шуршать – растительность североамериканской пустыни Мохаве скудна. Попискивают кузнечиковые мыши, с визгом сцепились что-то не поделившие кенгуровые крысы. А тем временем уже выполз на охоту и подкарауливает и тех и других песчаный гремучник. На что значит эта борьба за существование в сравнении с незаметными для нас трагедиями в мире иных масштабов – в муравейнике…

Одного только наметанного взгляда бывает мало, необходим еще и удачный случай, чтобы человек мог подглядеть такой, например, полный драматизма момент: на бегу столкнулись два муравья – рабочий и бродячий. Они вмиг ощупали и обнюхали друг друга – и кинулись в разные стороны. Рабочий муравей-фуражир мчится в родной муравейник оповестить, что кормовая дорожка, меченная его запахом, принесет семье страшную беду: по ней в муравейник нагрянут орды прожорливых врагов. Разведчик бродячих спешит сообщить об успехе своей разведки и сколотить походную колонну для грабительского набега. Мобилизация происходит стремительно: воины стекаются тысячами, и через считанные секунды армия в сто тысяч челюстей устремляется в сторону обреченного муравейника.

А там – паника и столпотворение. О сопротивлении и не помышляют – противник крупнее, его челюсти мощнее. Хозяева в ужасе спасаются бегством, прихватив яйца, личинок и куколок. Тем временем к их жилищу приближается враждебная лава (рискнем употребить это слово, напоминающее разом и о кавалерийском атакующем строе, и об извержении вулкана). Грабители не преследуют нагруженных беглецов: много ли те спасут? В глубинах муравейника добычи останется столько, что не унести!

Спустя четверть часа рейд завершен. На целых пятнадцать метров растянулись отряды победителей, сгибающихся под тяжестью трофеев. Они спешат к своему походному гнезду.

Из пятнадцати тысяч видов муравьев подобным варварским ограблением чужих жилищ живут около трехсот. Бродячие муравьи по-своему подходят к необходимости прокормить прорву ртов. Для прожорливых маленьких хищников не подходит планомерный сбор съестного, как это делают, скажем, муравьи-жнецы или древоточцы. Бродячим муравьям подавай большие запасы пищи. А где их взять, как не в чужом муравейнике? К тому же там протеины, жиры, витамины и минеральные вещества удобно "расфасованы” в яйца, личинки и куколки.

В умеренных широтах бродячие грабители царства насекомых встречаются редко, небольшими семьями. Лучше всего им живется в Южной и Центральной Америке и в Африке. У бродячих муравьев два отличительных признака. О первом говорит само их название: они время от времени – а некоторые виды с неизменной регулярностью – перемещаются на новое место обитания, когда на старом оскудевает добыча. Такая кочевка – впечатляющее событие. Взрослые муравьи перетаскивают весь "скарб” семьи на многие сотни метров – по муравьиным масштабам это великое переселение.

Вторая особенность бродячих муравьев – умение вмиг мобилизоваться для сокрушительного набега. Рабочие муравьи питаются в основном растительной пищей или погибшими насекомыми. А добыча их бродячих собратьев, как правило, живая и оказывает отпор. Чтобы одолеть ее, требуется точно скоординированное нападение сотен, а то и тысяч муравьев. Эти навыки организованных нападений оборачиваются и против оседлого муравья.

Тактические приемы бродячих муравьев разнообразны. Одни охотятся исключительно ночью и высылают из гнезда только ударную колонну. Другие – к примеру, тропические эцитоны, наводящие ужас даже на млекопитающих и людей,- охотятся днем и наступают всепожирающим многометровым фронтом. Чтобы захватить чужой муравейник врасплох, бродячим муравьям необходимо нападать как можно неожиданней – и для этого стремительно собираться в походную армию. Как же они добиваются столь быстрых и сплоченных действий?

Недавно американские биологи из Коннектикутского университета уточнили, как происходит мобилизация у бродячих муравьев. Муравей-разведчик во время осмотра местности оставляет за собой пахучую дорожку, все разведчики снуют туда-сюда по своим и чужим меченым путям. Пока все так же, как у рабочих муравьев. Но вот разведчик наталкивается на добычу, с которой можно справиться только общими усилиями. Он немедленно мчится к своему гнезду. При этом ему совсем не обязательно останавливать каждого встречного собрата и "растолковывать” план предстоящей операции.

За него это сделает специальный "феромон рекрутирования”, который он начинает выделять взамен обычного феромона. След разведчика теперь становится сигналом к мобилизации – тот муравей, который натыкается на такую дорожку, тотчас бросает все свои дела и ведет себя так, словно это он обнаружил ценнейшую добычу и, в свою очередь, на бегу к цели метит путь "феромоном рекрутирования”. И поскольку муравьиные маршруты невероятно перепутаны, то – быстрее, чем вы прочтете это объяснение,- тысячи муравьев включатся в армию.

Иногда в результате такой слепой химической мобилизации войско оказывается чрезмерно большим. Муравьи, оставшиеся не у дел, образуют резерв, который толчется возле места битвы или грабежа, готовый прийти на помощь или быть на подхвате – на случай богатых трофеев. Если рейд завершен без помощи резерва, муравьи не разбегаются для обыденного поиска новой пищи, а с нерастраченным пылом, колонной устремляются за добычей, достойной коллективного нападения.
Что особенно важно: "феромон рекрутирования” менее устойчив, чем тот, которым метят обычные разведывательные дорожки. Да он и не нужен надолго, иначе, организовав стремительную атаку, он после этого будет попросту посылать новых "рекрутов”, как говорится, после драки кулаками махать.

Но, несмотря на столь эффективный механизм мобилизации, бродячие муравьи не всегда столь удачливы, как во время описанного ночного рейда в пустыне Мохаве. Иногда их набеги заканчиваются ничем. Ведь и жертвы, так сказать, не лыком шиты: паникуют и трусливо разбегаются далеко не все, многие виды трудолюбивых муравьев преуспели в искусстве обороны.

Пустынные муравьи-жнецы, к примеру, на ночь заваливают вход в свой муравейник камушками. Другие виды жнецов более самонадеянны – вход оставляют открытым, даже если по ночам не работают вне муравейника, и заваливают его только при приближении врага. Есть жнецы, которых природа и размером не обделила, и вооружила хорошо. Те вообще не замуровываются от агрессора, а смело контратакуют. На ночь они выставляют у входа десяток-другой дозорных, которые в случае опасности вызывают сотни солдат, смело идущих в бой. Гибнут одни защитники, являются новые. И так порой до утра, когда первые лучи солнца освещают тысячи перекушенных и обезглавленных трупов защитников и нападающих, устилающих пространство перед муравейником. А муравьи-медосборщики употребляют еще и химическое оружие: укусив противника, впрыскивают ему в рану губительную кислоту. Те, у кого челюсти послабее, спасаются бегством.

Механизм, исключающий ложную панику и позволяющий отличить бродячих мародеров от всех остальных, работает точно. Эвакуация должна быть только крайним средством – ведь она обозначает выход на открытое пространство, что небезопасно: пока уносишь ноги от бродячих налетчиков, как раз наскочишь со всем потомством и маткой на другую беду. Мало ли любителей полакомиться муравьем – и змеи, и скорпионы, и пауки-волки!

По организованности всех превосходят муравьи-фейдоле. При первом сигнале тревоги они только подготавливают семейное добро к выносу: личинок и куколок подносят к выходу и лишь малую часть – на поверхность. Повальное бегство не начинают до нового подтверждения опасности, словно надеясь на чудо: а вдруг того шпиона, который "засек” их муравейник, в тот же момент склюнула птица или слизнула лягушка?..

Эвакуация чревата и другой опасностью: грабители зачастую остаются ночевать в разграбленном муравейнике. К следующей ночи они непременно двинутся дальше в путь, но куда деваться хозяевам до тех пор? В лесу, на горных склонах беженцы отсиживаются под палой листвой или крупными камнями. А как быть муравьям- фейдоле, которые обитают в пустыне? Ни листьев, ни камней, а остаться днем под прямыми лучами солнца – верная смерть! Фейдоле вырывают сразу пять-шесть жилищ в радиусе нескольких метров. По тревоге они разбегаются в запасные муравейники, а через день-другой собираются в одном из них. С обилием жилья связан и пока не объясненный полукочевой образ жизни этих муравьев. Примерно раз в неделю вся семья перебирается в новый муравейник, в какой именно – заранее предсказать нельзя. Зачем такие рискованные и хлопотные "переезды?” Может, для отработки приемов эвакуации? Или попытка сбить с толку разведчиков противника? Для тренировки – слишком накладно. Для обмана – наивно. Это не единственная загадка в стратегии и тактике муравьиных войн. Секреты муравьиного военного искусства еще открывать и открывать…