Вопрос кажется риторическим. Известно всем, что крестьянское восстание в Тамбовской губернии началось в 1920 году. Руководимое эсером А.С. Антоновым, оно длилось почти полтора года. И было жестоко подавлено войсками под командованием будущего маршала Тухачевского. И… Ну, в общем, и все.

Отнюдь – задолго до этого… Впрочем, если у Вас, дорогой читатель, нет аллергии на пыль, давайте вместе полистаем пожелтевшие архивные страницы. И Вы почувствуете терпкий запах крови и гарь расстрелянных деревень Моршанского уезда. Расстрелянных в 1918-м и забытых почти на сто лет…

Село Алгасово, расположенное на торговом тракте в 28 верстах от уездного города, издавна славилось своими шумными ярмарками. Две церкви, более полутора тысяч дворов, свыше девяти тысяч жителей – зажиточное село! Сеяли мужички алгасовские хлеб, торговали, богатели трудом крестьянским. На свою беду…

18 августа 1918 года в село на грузовике прибыл продотряд в количестве 23 человек при одном пулемете. Выгребали все под метелку – забирали хлеб, уводили со дворов скотинку. А кому не понравится – наган в зубы! Власть бояться надо! И мужички не стерпели. Похватали топоры да вилы и к концу дня отряд был разогнан. Часть его бойцов сумела бежать. Несколько продотрядников получили тяжелые ранения и были захвачены восставшими. Удалось им взять и пулемет.

На следующий день из Моршанска в Алгасово был спешно выслан карательный отряд в 120 человек с четырьмя пулеметами и трехдюймовым орудием. Расположившись в соседнем селе Рыбное, каратели подвергли восставших пулеметно-артиллерийскому обстрелу. Подавив, таким образом, сопротивление, отряд вошел в Алгасово и приступил к наведению порядка. Ответственный агент губпродкома Акименков, руководивший карательным отрядом, 22 августа 1918 года доносит: «…собрали сход, арестовали одного попа, несмотря на возмущение толпы, и еще нескольких лиц, замешанных в этом. Сейчас идет следствие… Завтра ликвидируем все. Попа, наверное, расстреляем». Вот и все следствие…

К слову сказать, большевики в своих документах называют отряды, направляемые на подавление восстаний, именно карательными.

Не прошло и недели, как вспыхнуло восстание в селе Отъяссы на юге Моршанского уезда, руководимое эсерами братьями Меркуловыми – Ефремом, Павлом и Тимофеем Никитовичами. На его подавление были направлены красноармейцы, чекисты и продотрядники. Но быстро справиться с восставшими не удалось. Повстанческие отряды были мобильны, кроме того, в отличие от красноармейцев, пользовались поддержкой местного населения. В результате действий мятежников движение по дороге Моршанск-Тамбов было практически парализовано.

Приказом председателя Моршанской уездной ЧК Шведова от 24 октября 1918 года руководители восстания, а также все «их приспешники» были объявлены вне закона. Тот же приказ санкционировал расстрел на месте без суда и следствия для лиц, «замеченных в содействии» восставшим.

Сильный партизанский отряд (возможно, входивший в отряд Меркуловых) действовал в районе сел Ивенье, Гумны, Левино. Повстанцы препятствовали действиям продотрядов, не пропуская их в села. Попытки красных сбить мятежников с их позиций на гуменской горе успехом не увенчались. Тогда из Моршанска подтянули артиллерию. Только после массированного обстрела красноармейцы смогли оттеснить восставших в лес.

Волнения охватили весь уезд. Повстанцы взяли под контроль села Алгасово, Вановье, Кулики, Ракшу и ряд небольших деревень. На подавление восстания был брошен отряд под командованием председателя штаба по ликвидации мятежа в Моршанском уезде И.Е. Атюнина. В начале ноября 1918 года карателями были с боем взяты несколько сел, в том числе и Алгасово. 5 ноября взято Вановье.

Но восставшие не сдавались. Более того, 6 ноября Атюнин и члены его штаба Соколов и Щеглов едва не попали в руки повстанцев. При передислокации штаба они были окружены отрядом крестьян, вооруженных, как докладывал в Тамбов сам Атюнин, топорами, вилами и косами. Спастись командирам карателей удалось лишь благодаря резвости их коней.

Тогда же, в 1918 году, против моршанских повстанцев впервые (а вовсе не против армий Антонова в 1920-21 годах) была применена авиация. Об этом свидетельствует сохранившийся в архивах документ – рапорт командира 2-й Моршанской боевой авиагруппы Кожуна от 4 ноября 1918 года, где он докладывает:

«Сего числа от вверенной мне группы летало три самолета от 11 до 14 часов на разведку района Ракша – Островка – Рыбное… …Прошу сообщить, могу ли я в будущее время, в случае обнаружения скопищ войск и митингов, отдавать приказание разгонять таковые пулеметным огнем с самолетов».

Сам уездный город был охвачен паникой. Мобилизованные местные жители при подавлении беспорядков «вели себя пассивно». Военное руководство уезда просит выделить в свое распоряжение войска из других губерний, так как «для гарнизона солдаты своего уезда крайне нежелательны».

7 ноября восставшие мобилизованные офицеры, унтер-офицеры и солдаты захватывают станцию Фитингоф, что в 27 верстах западнее города. 9 ноября посланный на подавление мятежа отряд железнодорожной охраны с бронеавтомобилем и пулеметами в ходе тяжелого боя был наголову разбит повстанцами. Воодушевленные победой, они двинулись на Моршанск, разбирая и разрушая по дороге железнодорожное полотно. В Тамбов полетели панические телеграммы: «Тысячные толпы мятежников движутся к городу. Необходима срочная военная помощь с артиллерией».

К Моршанску стягиваются крупные военные силы. На подавление мятежа были брошены отряды из Тамбова, Пензы, Шацка. С пулеметами, бронеавтомобилями и артиллерией. Плюс уже упоминавшаяся авиация. Плюс продармейцы и уездный партактив. Всего около пяти тысяч штыков.

И повстанцы отказываются от похода на Моршанск. Возможно, их испугало количество и оснащение войск противника. Но вполне вероятно и то, что восставшие стали просто-напросто разбегаться. По воспоминаниям старожилов, отряд мятежников, отступая от Моршанска, затопил в одном из водоемов несколько ящиков с винтовками и пулеметами. А это означает, что данное вооружение оказалось просто невостребованным.

Как бы то ни было, повстанцы отвернули от Моршанска и направились к селу Рудовка, что на границе Моршанского и Кирсановского уездов, где набирало силу еще одно восстание. Вероятно, моршанцы слились с рудовскими мятежниками и позднее были уничтожены.

Прибывшие войска немедленно приступили к усмирению бунтовщиков. По всему уезду производятся массовые расстрелы. Село Ракша было практически уничтожено артиллерийским огнем, а большинство его жителей были расстреляны и захоронены в общей могиле у кромки леса. В самом Моршанске расстрелы происходили в саду на правом берегу Цны в районе Троицкого собора. Пленных мятежников и сочувствующих им массово расстреливали у стены городского кладбища. Есть сведения, что восемь крестьян, в числе которых были Марков, Сучков, Костяев и Кузьмин, были зарыты в могилу еще живыми. Общее число казненных не известно. Да и кто их считал?..

Лишь в начале девятнадцатого года уездные власти с облегчением доложили в Тамбов, что «мятеж в основном подавлен». Не нашлось у моршанских повстанцев талантливого вожака, способного объединить разрозненные отряды под единым командованием. Из искры не разгорелось пламя.

Так восстание было расстреляно.

А в середине тридцатых годов архив по мятежу в Тамбовской губернии, в котором хранились и документы о событиях 1918-1919 годов в Моршанском уезде, был сожжен чекистами.

Игорь Савенков

shkolazhizni.ru