Страшный голодомор тридцатых годов историки обычно связывают с Украиной и Россией. Недавно рассекреченные документы показывают: голод в Беларуси также имел ужасные последствия.

БАБИЙ БУНТ В БОРИСОВЕ ПОДДЕРЖАЛИ КРАСНОАРМЕЙЦЫ

7 апреля 1932 года в Борисове вспыхнул хлебный бунт. Взбудораженные женщины, ворвавшись в хлебные лавки, расхватали все буханки. Те, кто не смог войти в магазин, разметали груженные хлебом повозки.

Власть, надо сказать, сама спровоцировала такую реакцию: объявила об очередном сокращении продпайка. На 100 – 200 граммов хлеба каждому едоку – в зависимости от списка, к которому тот причислен. И самое главное – с довольствия полностью снимались дети.

Напомним: в СССР с 1928 года продукты выдавались строго по карточкам. Точнее, по «заборным документам», в соответствии с которыми советский народ делился на 4 группы. Во главе продовольственной «табели о рангах» стояли, как водится, управленцы и привилегированная часть пролетариата. Для них весной 1932 года полагалось 800 граммов хлеба в день и 4,4 килограмма мяса в месяц. Замыкали список дети и инвалиды с 200-граммовой нормой хлеба в сутки и полным отсутствием мясной доли.

И вот теперь детей оставили не только без мяса, но и без хлеба.

В следующую ночь хлеб предусмотрительно повезли в магазины на грузовиках. Но толпа вновь перехватила съедобный груз. Прибывшая милиция арестовала самых активных ораторов. Женщины тут же стали требовать их освобождения: "Голодные просят хлеба, а вы их сажаете”. Борисовчанки обратились к солдатам 7-го артполка, штаб которого размещался напротив милиции: "Защищайте рабочих, им не дают хлеба, сажают в тюрьму”. На помощь матерям пришли дети, начавшие дружно скандировать под окнами солдатских казарм: "Дайте хлеба и возможность учиться”.

Хронику бабьего бунта в Борисове подробно запечатлели чекисты – в совершенно секретном рапорте на имя секретаря ЦК КПБ(б) Николая Гикало.

Факт был действительно беспрецедентный: рабочие поддержали своих осерчавших жен, а красноармейцы поддержали рабочих. На сторону бунтарей едва не стал городской партактив – ситуацию с трудом переломили явившиеся на заседание работники ОГПУ.

Для расследования ЧП в Борисов прибыла парткомиссия из Минска. 14 апреля 1932 года Бюро ЦК КП(б)Б приняло постановление об усилении «большевистской бдительности к вылазкам классового врага», немедленно разосланное в райкомы республики. После прочтения его следовало вернуть в секретный отдел ЦК.

Благодаря случившемуся в Борисове бабьему бунту уважили всех детей СССР – с 9 апреля им вновь стали выдавать 200 граммов хлеба в день.

Если рабочим полагался хотя бы скудный паек, то крестьяне должны были сдать скот в колхозы, а зерно – государству.

«ОТРЕЗАЛА НОГИ РЕБЕНКА И СВАРИЛА СО ЩАВЕЛЕМ»

8 июня 1933 года секретарь ЦК КП(б)Б Николай Гикало и председатель СНК БССР Николай Голодед снова получили совершенно секретное письмо. На этот раз – из Наровлянского района. На скверном белорусском языке низовые руководители жаловались на страшный голод в своем районе. «На гэтых днех (2 чэрвеня) меўмейсца з рада вон выходзячы факт: гр. в. Цiхiн (Акопскага сельсавету) Сiкорская ноччу зарэзала сваего 9-гадовага дзiцяцi. Частку унутраносьцей пасьпела поесьцi, назаўтра ўтопiла другога дзiцяцi i памерла сама ад iстошчэньня,» – привели жуткий пример наровлянские начальники. И слезно завершили послание: "Без сур”ёзнай дапамогi рэспублiканскага цэнтра абысьцiся не можам”.

Бедственное положение, как оказалось, и в соседнем Ельском районе, откуда свой рапорт прислали в Минск бдительные чекисты. В 200 семьях из 250 единоличных хозяйств дети и взрослые опухли от голода, за два месяца от истощения умерло 20 человек. "Единоличник хутора Редька Колодей Никита, дабы не видеть страданий голодной семьи, запер в хате жену и троих малолетних детей, заколотил наглухо двери и окна, после чего сам скрылся. Жена и двое детей Колодея уже умерли, один ребенок спасен соседями. В дер. Мелешковичи вдова Тихонова Ульяна на почве голода бросила 3 детей и ушла неизвестно куда”, – привели кошмарные примеры чекисты.

На Гомельщину из Минска выехала специальная комиссия для проверки фактов. 21 июня Бюро ЦК КП(б)Б записало в протоколе: в Ельском и Наровлянском районах мор затронул до 60 процентов населения. Народ ест не только "липовый лист, верас, мох и мякину”, но в некоторых хозяйствах – даже «кошек, собак и лошадиную падаль».

Столичные товарищи вынуждены признать и факт каннибализма: "В дер. Акопы… жена бедняка, ушедшего на работу в город, вернувшись домой и найдя мертвым своего ребенка Володю, отрезала ноги ребенка и сварила со щавелем. Щавель поела сама и накормила другого ребенка. На другой день умерла сама и другой ребенок”.

Помимо Наровлянского и Ельского районов голодомор поразил и Петриковский район. В каждый из них Минск решил отправить по 5 тонн муки. А также организовать госпитализацию дистрофиков и пункты общественного питания в крупных колхозах.

ПОПА И ЧЕТЫРЕХ КРЕСТЬЯН-ЕДИНОЛИЧНИКОВ ПРИГОВОРИЛИ К РАССТРЕЛУ

Проживающий в деревне Осиповка Наровлянского района середняк-единоличник Арнольд Ринас аккуратно складывал в сумку написанные односельчанами заявления. Набралось 200 штук. Немало, но в прошлый раз было больше – тогда сумка с письмами завесила аж 15 фунтов. Все прошения тогда он доставил в Москву, в германское консульство. Немецкий консул "предоставил ночлег, оплатил стоимость проезда в оба конца и в виде подарка дал несколько марок”. И даже пообещал передать часть писем в американское посольство. Как удастся доставить челобитные нынче?

Ринас до Москвы не доехал – был арестован чекистами.

Мало кто знает: возникший на гомельском Полесье голод едва не обернулся международным скандалом. Немцы, поселившиеся на наровлянских землях еще в 1909 – 1911 годах, оставшись в коллективизацию без земли и буренок, воззвали к заморской родне. А у кого ее не было – к консульству Германии.

Все просители получили от Германии по 8 марок. На заветную денежку в магазине под названием Торгсин можно было купить 4 пуда 10 фунтов муки на семью. Для сравнения: из фонда Наркомснаба БССР нуждающимся выдавали от 5 до 16 кг муки на семью.

Но Минск довольно скоро прознал о валютных шашнях колонистов. Летом 1933 года в немецкие сельсоветы отправилась нацкомиссия ЦИК БССР. Она привезла неутешительную справку: в богатых некогда деревнях запустение, «бяспрытульныя дзецi, у якiх бацькi памерлi» спят в заброшенных домах на грязных мешках.

Минск принимает решение: немецкие сельсоветы приравнять по снабжению к приграничным районам, дойных немецких буренок не поставлять на мясо 3 года. С 23 мая 1934 разрешить продажу хлеба по коммерческим ценам.

Но проклятые колонисты по-прежнему продолжают клянчить помощь у Гитлера. Есть, правда, и исключения типа учителя Руди, добровольно отказавшегося от двух немецких посылок по 8 марок каждая.

И тогда комиссия ЦК КПБ(б) просит Москву «аб прыняццi дыпламатычных мер i спыненнi прысылкi грошай фашысцкiм урадам Германii».

Москва дает добро на спецмеры по чекистской линии.

5 июня 1934 года чекисты докладывают Николаю Гикало о проведенной "стерилизации” 14 обнаруженных в Наровлянском районе вредителей: 3 кулаков, 2 твердозаданников, 1 попа, 2 сектантов, 1 без определенных занятий и 5 середняков.

Но бдительному ОГПУ хочется "гласного суда обвиняемых”. Минск и Москва развязывают спецслужбе руки.

5 ноября 1934 года ЦК ВКП(б) разослал всем республикам, на чьих территориях проживают немцы, шифрованную телеграмму о "принятии репрессивных мер” вплоть до расстрела.

Вскоре в Кремль летит рапорт об аресте в Беларуси «80 человек из активных антисоветских элементов, действующих в качестве агентов немецких консульств».

В конце декабря 1934 года в Наровлянский район выехала спецколлегия Верховного суда БССР для проведения показательных процессов "о контрреволюционной фашистской группировке» из 15 человек”. Показательные суды, как явствуют архивные документы, проходили "пры перапоўненым зале калгаснiкаўi рабочых”.

К расстрелу за полученные марки приговорили 5 человек: попа, кулака и трех середняков. Объявленный приговор "600 рабочых i калгаснiкаўсустрэлi апладысментамi”.

Последний штрих. Присланные накануне суда четырем наровлянцам марки получатели, все адресаты дружно передали в Международную организацию помощи революционерам «для пересылки политзаключенным Германии».

* Твердозаданником (твердозаданцем) советская власть окрестила крепких крестьян-единоличников, отказавшихся вступать в колхоз и получивших твердое задание по сдаче хлеба государству. Зачастую у них зерно забиралось полностью.

В белорусских деревьнях крестьяне собирали богатые урожаи, а сами голодали.