«Насколько я разглядел, в этой машине с мигалкой вообще не было никого, кроме водителя», - пояснил «СП» автор ролика - «Ладно, если бы это действительно чиновник какой-то спешил, а это вообще, конечно, полный беспредел».
Протест против мигалок вновь становится актуальным — череда автоаварий, связанных с «блатными» машинами, вызвала предсказуемую реакцию. Ранее в сети гулялроликс автомобилем советника президентаВладимира Шевченко— тот выехал на Смоленской улице в Москве лоб-в-лоб со встречным потоком. БизнесменАндрей Хартлизаблокировал машину чиновника, и тоже снял ролик — показав рунету, кто и с какими целями пользуется спецсигналами.
Сам Владимир Шевченкообъяснил«Русской службе новостей», что он опаздывал, и поэтому поехал по встречке. К тому же, обвинил автора ролика в провокации: «Он шел преднамеренно прямо на нас!». Советник президента возмутился — «На каком основании он снимает меня? Пусть снимает машину! Ведь если во всем цивилизованном мире вы попробуете подбежать и снимать, простите меня, можно получить по одному месту».
Руководитель московскогопредставительстваФедерации автомобилистов России (ФАР)Сергей Канаеврассказал «СП», откуда берутся такие смелые водители.
«СП»: — Насколько я знаю, как раз ФАР предлагает автомобилистам акции противодействия «мигалкам», вплоть до такого блокирования.
— Мы об этом прямо говорить никогда не будем, а то нас всех привлекут.
«СП»: — При этом ФАР выступает за то, чтобы оставить всего 20 или 30 автомобилей со спецсигналами?
— Да, мы давно выступаем за их запрет, сейчас мы немного сменили тактику привлечения людей к этой акции. Сначала мы предлагали размещать наклейки на автомобили, с лозунгами «слуга народа, снимай мигалку», «за равенство и безопасность на дорогах», и так далее. Теперь мы предлагаем организовать «живую волну» во время проезда таких машин по встречной полосе, когда нарушаются правила. И радикальная форма — не пропускать те мигалки, которые едут без сопровождения оперативных служб. По правилам это запрещено, но штраф там всего 500 рублей, и для этого надо еще вызвать сотрудника ГИБДД. Мы хотим показать, что мы не быдло, что на дороге должны быть все равны.
«СП»: — А вы не боитесь, что в таких радикальных автомобилистов будут стрелять сотрудники ФСО?
ФСО ездит на машинах со спецраскраской, сопровождает чиновников. Машин с сопровождением наша акция не касается — только тех, кто ездит с мигалкой без конвоя оперативных служб.
«СП»: — То есть агрессии со стороны пользователей мигалок вы не опасаетесь?
А агрессии никакой не будет, мы же не предлагаем выехать на встречную полосу и перекрыть путь сотрудникам ФСО, которые сопровождают президента или еще какое-нибудь охраняемое лицо. У них бронированные «Мерседесы», они, как бульдозер — даже стрелять не будут, просто собьют, от нас ничего не останется.
«СП»: — Ролики, которые появились с г-ном Шевченко и прочие — это ваши активисты?
Нет, просто люди. Нас на всех не хватит, мы, конечно, работаем, но на легальном поле. Мы сейчас запрашиваем Генпрокуратуру, на каком основании мигалками пользуются руководитель «Сбербанка», работники «Лукойла», и так далее. Даже главред гламурного журнала имеет мигалку, а как он ее получил?
Общее количество машин со спецсигналами, но без раскраски ограничено специальным. Эта цифра иногда меняется, но в первой версии документа их было ровно 977 на всю Россию. При этом активисты ФАР считают, что реальная численность проблесковых маячков только в Москве — 2-3 тысячи. Примерно такую же оценку, но в целом по России, дает исследователь вопроса «блатных номеров», координатор сайтаoo001o.ruДмитрий Галинович.«СП»: — Сколько людей пользуется спецсигналами, и кто они?
— 2-3 тысячи, это если говорить об автомобилях без раскраски. Кроме чиновников, пользуются богатыебизнесмены, приближенные к власти. Они могут на полуофициальных основаниях ездить на автомобилях, которым положены спецсигналы.
«СП»: — Как они это делают? Получается, арендуют машины у госструктур?
Да, или наоборот — дают свои автомобили в аренду госорганизации, а уже она ставит на машины законную светозвуковую сигнализацию, и потом бизнесмены ими пользуются.
«СП»: — А сколько это стоит?
— Раньше, когда был рынок спецсигналов, можно было говорить о ценах, а сейчас о суммах говорить бессмысленно. Это связи. Нельзя прийти с улицы и купить. Сейчас мигалка — это статус, и он деньгами уже не измеряется.
«СП»: — А кроме мигалок, есть какие-то блатные номера, которые бы защищали от проверок ГИБДД?
— Неприкасаемых номеров не существует, остановить могут любой автомобиль, номерной знак на неостановку не работает. Раньше, да, было много серий, которые давали такую защиту. Сейчас по-другому — часть серий, которые точно закреплены за госструктурами, 99% - что такая машина не будет остановлена, даже если водитель будет что-то нарушать.
«СП»: — Какие это серии?
— А МР 97, Е КХ московских регионов, СКО О СК 177 — это следственный комитет, в Петербурге — это О КС 98, Конституционный суд, и ОО 9хх О — номера ФСО.
«СП»: — Мигалок, блатных номеров становится больше со временем?
— Спецсигналов стало, наверное, на порядок меньше, чем раньше. Сейчас на дорогах практически нереально встретить машину с незаконным маячком. А номеров, естественно, становится все больше, но они при этом теряют свою значимость.
«СП»: — Кто может проверять законность спецсигналов?
— Любой инспектор ДПС. Он, например, останавливает автомобиль, и может пробить номер предписания, и составить рапорт. Но так как база этих предписаний секретная, к ней имеют доступ не все милиционеры. Но даже обычный сотрудник ГИБДД, запросив, может узнать, фальшивое оно или нет. И в течение 30 минут этот автомобиль будет задержан. Есть автомобили, в документах которых есть штамп — разрешены светозвуковые сигналы. Их тоже проверяют.
«СП»: — А обоснованность включения сигналов, которые предписано использовать только в случае «неотложного служебного задания», он может проверить?
— Нет, у него нет таких полномочий.
Рано или поздно акции неповиновения машинам со спецсигналами закончатся печально — опасается почетный юрист РоссииЛеонид Ольшанский. По его мнению, сейчас закон полностью на стороне пользователей «мигалками».«СП»: — Что будет, если вот так взять, и не пропустить чиновника?
— Нельзя говорить чиновника или не чиновника. У нас есть правила дорожного движения, за нарушение которых есть ответственность, описанная в КоАП РФ. В правилах сказано «обязан уступить дорогу машине со спецсигналом».
«СП»: — Но там есть оговорка, касающаяся «неотложного служебного задания».
— Так это относится к ним. А в кодексе прямо написано, что обязан делать водитель. Наказание — чуть ли не год лишения прав и все в таком духе. Ты не должен думать о том, неотложное у него задание или отложное. Если машина подает спецсигналы — ты обязан уступить ей дорогу.
«СП»: — А как вы воспринимаете призывы не пропускать?
Это такой пиар-ход. И это рано или поздно кончится печально.
«СП»: — А что, бывали случаи, когда к мешающим проезду применяли насилие, стреляли?
— Вот этому парнишке, который выскочил к Шевченко, ему повезло, потому что Шевченко был с водителем без охраны. Если машина останавливается в лоб — охрана может и стрелять, воспринимать как нападение. И кто тебе дал право подходить, рвать двери, пытаться снять пассажира, заставлять представиться? У нас свобода передвижения, у нас неприкосновенность личности. Какое твое дело, кто пассажир, у нас отвечает за все водитель. А документы вправе попросить только работник милиции, в некоторых случаях — сотрудник ФСО. Один водитель у другого не имеет права требовать документы. Если бы у меня потребовали — я бы послал.
«СП»: — А все же — были случаи, чтобы охрана стреляла или еще как-то разбиралась с водителями?
— Если ты едешь по своей полосе — никто в тебя стрелять не будет. Если ты мешаешь проезду важного чиновника — столкнут тебя просто с трассы и все. Поэтому всегда лучше к тротуару прижиматься.
«СП»: — «Расступись, холопы. Барин едет»?
— У нас граждане не имеют права контролировать, законно стоит сирена или незаконно, законно стоит колпак или незаконно. Путин, будучи президентом, подписал указ, ограничив их количество примерно тысячей.
«СП»: — Но ведь этот указ фактически не исполняется?
— С чего вы взяли?
«СП»: — На сайте «Ведомостей» есть прекрасная фотоподборка, в ней больше 1500 машин.
— Разных машин?
«СП»: — Машины разные, но бывает, что один номер крепят на несколько автомобилей.
— Да, такая практика существует. Допустим, машина обслуживает большого человека. Она вчера царапнулась,колесопрокололо, плохо заводится, давление масла упало, или давление в тормозах. Можно такую машину выпускать на линию? Нет. Берут машину резервную, ставят номера, и она поехала. А количество мигалок осталось прежнее.
«СП»: — А насколько законна такая практика перевешивания номеров?
Это очень сложный вопрос, даже скользкий. Номер выделяется на автобазу, а не на конкретную машину, я думаю, тут не подкопаешься.
